Arama sonuçları
В Иркутске идут суды по обвинениям в пытках и сексуальном насилии в отношении десятков заключенных. Некоторые из них являются и обвиняемыми в стартовавшем недавно процессе по делу об организации массовых беспорядков в одной из региональных колоний. Все это — эхо крупнейшего в России пыточного скандала. У следователей Иркутского СК была возможность продемонстрировать реальный масштаб истязаний, но дела по тюремному насилию уходят в суды по отдельности, и общее число пострадавших неизвестно. Правозащитники говорят, что никто и не пытался проследить, по чьей команде творилось насилие.
Подобный обыск являет собой одну из форм насилия в отношении женщин», - заявила «Международная Амнистия». Данное заявление «Международной Амнистии» вызвано сообщениями о том, что администрация государственной женской тюрьмы «Вэлли» - крупнейшей тюрьмы для женщин - после многолетнего моратория недавно возобновила практику обыска прощупыванием. Согласно инструкции, действующей с этого года, охранники мужского пола имеют право обыскивать заключённых-женщин без присутствия понятых, в том числе ощупывать гениталии и грудь. Данная процедура была запрещена администрацией тюрьмы «Вэлли» ещё в году как итог многолетних жалоб заключённых-женщин на охранников-мужчин, «распускавших руки» и прибегавших к другим формам сексуального домогательства. Исследования показывают, что обыск прощупыванием и иные действия мужчин-охранников, предоставляющие им интимный контакт с женщинами-заключёнными, может послужить причиной особенно сильной психологической травмы последних, поскольку большинство этих женщин ранее подвергались сексуальному или физическому насилию. В Калифорнии, также как и во многих других штатах, дежурство и досмотр в женских тюрьмах, как правило, осуществляют мужчины, что противоречит международным стандартам.
Я никогда не хотела работать в государственных органах, тем более в системе исполнения наказаний, но в году случайно устроилась в женскую исправительную колонию. В то время я жила в маленьком городе, училась на вечернем, мне нужно было обеспечивать себя и платить за обучение. Из-за кризиса меня уволили с прежней работы. Я пыталась устроиться на новую несколько месяцев, но ничего не нашла. В женской исправительной колонии много лет работала моя родственница. Летом года там появилось две вакансии, и она предложила их мне.
